День второй: Хьюстон

Влюблен в этот город. Может быть, именно в этом районе, где я живу, но это не имеет значения. Я думаю, что я захватил дух города: тепло, радость, мир, южное сияние и уют и дом. Жаркое лето-ранний осенний вечер. Тишина А это город миллионов? И это один из центральных районов? Несмотря на то, что город и небоскребы постоянно маячат на расстоянии, он все же остается центром города. Но здесь это настолько удивительно удобно, что даже приличное количество автомобилей в принципе создает образ мира, семьи и даже своего рода романтики с его тихим гулом и легким звуком. До недавнего времени я не хотел входить в дом - красивый дом на закате, полупустые улицы, одноэтажные дома с цветами и южными кирпичными украшениями, пальмы, магнолии ... И мы чувствуем, что на улицах не так много людей не потому, что здесь никто не живет, а потому, что дома или они идут домой после работы, обедают с семьей или спокойно гуляют дома, или спокойно гулять на велосипеде, или гулять с собаками и общаться с ними. Суть в том, что никто не спешит. Везде трогательно уют и тепло. Мои любимые города на юге, люди улыбаются и приветствуют тебя. Просто так. Просто потому что люди. Они смеются, иногда проявляют интерес, но все это не навязчиво, не скучно. Все близко, все близко. Рядом находятся старый и новый, разбитый дом и «дворец плантаций» (это то, что я назвал «Карлтон-хаус») с пальмами, колоннами и белоснежными балконами поблизости. отремонтированные дороги и изогнутые улицы с цветной галькой, рядом с афроамериканцами у меня все еще есть американская терпимость - я больше не могу сказать негров! И мексиканцы, пожилые и очень маленькие дети. или поужинать с семьей, или спокойно пойти домой, или спокойно покататься на велосипеде, или погулять с собаками и поговорить с ними. Суть в том, что никто не спешит. Везде трогательно уют и тепло. Мои любимые города на юге, люди улыбаются и приветствуют тебя. Просто так. Просто потому что люди. Они смеются, иногда проявляют интерес, но все это не навязчиво, не скучно. Все близко, все близко. Рядом находятся старый и новый, разбитый дом и «дворец плантаций» (это то, что я назвал «Карлтон-хаус») с пальмами, колоннами и белоснежными балконами поблизости. отремонтированные дороги и изогнутые улицы с цветной галькой, рядом с афроамериканцами у меня все еще есть американская терпимость - я больше не могу сказать негров! И мексиканцы, пожилые и очень маленькие дети. или поужинать с семьей, или спокойно пойти домой, или спокойно покататься на велосипеде, или погулять с собаками и поговорить с ними. Суть в том, что никто не спешит. Везде трогательно уют и тепло. Мои любимые города на юге, люди улыбаются и приветствуют тебя. Просто так. Просто потому что люди. Они смеются, иногда проявляют интерес, но все это не навязчиво, не скучно. Все близко, все близко. Рядом находятся старый и новый, разбитый дом и «дворец плантаций» (это то, что я назвал «Карлтон-хаус») с пальмами, колоннами и белоснежными балконами поблизости. отремонтированные дороги и изогнутые улицы с цветной галькой, рядом с афроамериканцами у меня все еще есть американская терпимость - я больше не могу сказать негров! И мексиканцы, пожилые и очень маленькие дети. или спокойно ездить на велосипеде, или гулять со своими собаками и разговаривать с ними. Суть в том, что никто не спешит. Везде трогательно уют и тепло. Мои любимые города на юге, люди улыбаются и приветствуют тебя. Просто так. Просто потому что люди. Они смеются, иногда проявляют интерес, но все это не навязчиво, не скучно. Все близко, все близко. Рядом находятся старый и новый, разбитый дом и «дворец плантаций» (это то, что я назвал «Карлтон-хаус») с пальмами, колоннами и белоснежными балконами поблизости. отремонтированные дороги и изогнутые улицы с цветной галькой, рядом с афроамериканцами у меня все еще есть американская терпимость - я больше не могу сказать негров! И мексиканцы, пожилые и очень маленькие дети. или спокойно ездить на велосипеде, или гулять со своими собаками и разговаривать с ними. Суть в том, что никто не спешит. Везде трогательно уют и тепло. Мои любимые города на юге, люди улыбаются и приветствуют тебя. Просто так. Просто потому что люди. Они смеются, иногда проявляют интерес, но все это не навязчиво, не скучно. Все близко, все близко. Рядом находятся старый и новый, разбитый дом и «дворец плантаций» (это то, что я назвал «Карлтон-хаус») с пальмами, колоннами и белоснежными балконами поблизости. отремонтированные дороги и изогнутые улицы с цветной галькой, рядом с афроамериканцами у меня все еще есть американская терпимость - я больше не могу сказать негров! И мексиканцы, пожилые и очень маленькие дети. никто не спешит. Везде трогательно уют и тепло. Мои любимые города на юге, люди улыбаются и приветствуют тебя. Просто так. Просто потому что люди. Они смеются, иногда проявляют интерес, но все это не навязчиво, не скучно. Все близко, все близко. Рядом находятся старый и новый, разбитый дом и «дворец плантаций» (это то, что я назвал «Карлтон-хаус») с пальмами, колоннами и белоснежными балконами поблизости. отремонтированные дороги и изогнутые улицы с цветной галькой, рядом с афроамериканцами у меня все еще есть американская терпимость - я больше не могу сказать негров! И мексиканцы, пожилые и очень маленькие дети. никто не спешит. Везде трогательно уют и тепло. Мои любимые города на юге, люди улыбаются и приветствуют тебя. Просто так. Просто потому что люди. Они смеются, иногда проявляют интерес, но все это не навязчиво, не скучно. Все близко, все близко. Рядом находятся старый и новый, разбитый дом и «дворец плантаций» (это то, что я назвал «Карлтон-хаус») с пальмами, колоннами и белоснежными балконами поблизости. отремонтированные дороги и изогнутые улицы с цветной галькой, рядом с афроамериканцами у меня все еще есть американская терпимость - я больше не могу сказать негров! И мексиканцы, пожилые и очень маленькие дети. но все это не навязчиво, не скучно. Все близко, все близко. Рядом находятся старый и новый, разбитый дом и «дворец плантаций» (это то, что я назвал «Карлтон-хаус») с пальмами, колоннами и белоснежными балконами поблизости. отремонтированные дороги и изогнутые улицы с цветной галькой, рядом с афроамериканцами у меня все еще есть американская терпимость - я больше не могу сказать негров! И мексиканцы, пожилые и очень маленькие дети. но все это не навязчиво, не скучно. Все близко, все близко. Рядом находятся старый и новый, разбитый дом и «дворец плантации» (это то, что я назвал Карлтон-хаус) с пальмами и колоннами и белоснежными балконами, рядом с Отремонтированные дороги и изогнутые улицы с цветными камнями, рядом с афроамериканцами у меня все еще есть американская терпимость - я не могу больше говорить негров! И мексиканцы, пожилые и очень маленькие дети. Чудесным утром я просыпался много раз намного раньше, чем просыпался, потому что больше не хотел спать, но всем было лень вставать. Я пошел поесть в супермаркете. Не ходил в пальто, а только в толстовке. И даже внутри было немного жарко. Добрался с зимы на лето. Это будет время, когда все города проведут одно и то же лето. По дороге я встретил бразильского педиатра, но он покинул общежитие. Она пообещала написать ему название хостела в Нью-Йорке. Он тоже будет там, но еще не заказал отель. И она стала открывать город - утро, теплый сон, лето, дом, зеленый, цветочный, кирпичный, необычный и веселый. Она прошла мимо мексиканского посольства, где люди собирались и ждали своей очереди. Дорожника встречают по-испански. Правда, эта фраза «Ты говоришь по-испански?» Была моим скудным знанием испанского, поэтому я рассмеялся и ответил на это лишь немного. Он тоже засмеялся и заметил, что, тем не менее, я понял, что он сказал. Забавно, может ли моя внешность выглядеть как мексиканская девушка ? Я купил невероятно вкусный сыр, молоко и мою любимую лепешку на рынке. Я решил, что этого хватит на два дня. И отправился открывать Хьюстон. Он такой, как в моих детских мечтах в Техасе - веселый, открытый, теплый, несколько небрежный и очень удобный. Полые небоскребы (архитекторам, похоже, понравилась эта идея - они не использовали ее в одном здании), красивые церкви с красочными окнами, музей погоды, цветущие бумажные деревья, цветы коров, пасущиеся на газоне, рыбаки шляпы с шляпами, южной африкой или дворцами и южно-арабскими домами, мексиканскими тавернами. Смесь рас, культур и национальностей. Музей африканского искусства с деревянными идолами у входа, красные телефонные будки, такие как Лондон, снежные стрелки церквей на зеркальных окнах небоскреба (очень напоминающий новый Арбат ). Поражен зданием университета св. Фомы. По-видимому, это один из крупнейших университетов здесь, так как знак указывает, что университет находится рядом с востоком на каждом уличном символе. Это помогло (или, скорее, попыталось помочь) ребятам из колледжа, которые провели опрос: «Как вы думаете, команда Хьюстон выиграет следующий футбольный чемпионат?» победить Было забавно, когда им приходилось писать мое имя, потому что я диктовал буквы, но когда я все сказал вместе, они просто глубоко вздохнули. Итак, здание университета - удивительное сочетание современной светской архитектуры и религии - оказалось особым зданием современной религии. И огромный зеркальный крест в честь некоего Эдварда Уайта, который был ректором университета и сделал для него много хорошего. Очень короткая трогательная «американская» биография на памятной доске - какой он хороший отец и каким хорошим ректором он был. Она немного потеряла себя в поисках часовни Ротко - все ожидали увидеть великолепное здание - как описано, оно является центром духовности всех религий. Как только нашел, не сразу понял, что это было. Нет огромных вывесок. Обычные железные ворота. Без какой-либо отметки. Робко открытый, вошел. Снаружи это выглядит как кирпичный склад или элемент, связанный с электричеством. Внутри это больше место для посещения - прием, информационный буклет. Все музеи предлагают зарегистрироваться в качестве посетителя, оставьте свой адрес. После этого они сказали мне стеклянные двери и сказали: «Смотри!» Узнав, что я приехал из России, они добавили, что Ротко тоже был русский - литовского происхождения. Ну да, конечно, где-то там - Россия, Литва ... Большая круглая комната. Когда я вошел, я не сразу понял, что смотреть. Я совсем забыл, что читал об этом месте про необычный интерьер и сюрреализм автора. И только намного позже я был поражен, когда услышал имя Ротко. Конечно же! Я был в Москве в автосалоне «Гараж», где в то время была выставка картин Ротко - забавных монохромных прямоугольников. Ну, правда проста, он не произвел на меня впечатления в то время. Но здесь я вспомнил, сколько я читал об этой часовне - священном месте для всех верующих, независимо от их религии или даже атеизма, места медитации, размышлений и рождения творчества. Поэтому, честно говоря, я сел на скамейку, прочитал буклет и начал «нырять» (точнее, стараться, потому что он много работал) в духовности этой круглой комнаты. Я никогда не встречал чужое место в своей жизни. Я никогда не видел иностранного "святилища"! Круглый каменный зал с серыми стенами. Над ним поднимается любопытная конструкция, напоминающая купол. Правда, вы заметите, что это всего лишь оптический обман и дизайн почти плоский. В середине этого круга находится отверстие, через которое виден небольшой кусочек неба. Остальной свет падает по сторонам круглого здания, и комната освещается. Это любопытно, но на самом деле часовня внутри построена по плану церкви - своего рода купол, разделяющийся на одну часть алтаря (центральную) и соседнюю сторону. В круг на всех стенах висят картины - черно-фиолетовые полотна. Полностью затенены. Вот и все. И когда я вошел, мне показалось, что все картины одинаково черные, но, посмотрев, я обнаружил различия в нюансах. Так в алтаре триптиха. Те же триптихи на боковых стенках. Но за большим холстом. Черные скамейки и несколько ковров с подушками для медитации возле «алтаря» (не уверен, правда ли это, может быть, я просто видел это так). И самое интересное, что было возможно в этих черных картинах, действительно было сакральным смыслом и секретом духовности и творчества. Ведь цвета (особенно яркие) отвлекают ум, не позволяют сосредоточиться на внутренней мысли. И глядя на эти образы, на которых ничего не нарисовано, каждый представляет свое, каждый создает, каждый слышит свою внутреннюю мысль. В противном случае он встает и уходит. Но если он остается, то каждый рисует свои картины на этих картинах. По какой-то причине святые постоянно воображали - на «алтаре» Христа и на каждой стороне святых - Богородицу, женщину, старуху. И я действительно их видел, это было очень необычно - мне действительно казалось, что традиционные иконы раньше просто рисовали на холсте и что автор рисовал их черной и фиолетовой краской, но очертания остались. Я успокоился оттуда. А возле часовни, так называемый «бассейн для релаксации» «Сломанная фигурка» - я не знаю, как это было сделано, но вода действительно невероятно мягкая и спокойная и действительно синонимична отдыху. До сих пор перед его глазами в воде отражалось сдержанное отражение, похожее на сломанный силуэт на талии. Затем отправился в музей византийских фресок. Честно говоря, музей ни о чем не говорит. Небольшая комната (хорошо, хорошо оформленная), две большие фрески (украденные в Византии за один раз) и две маленькие иконы. И это все. Как-то разочарован. Но потом я пошел в музей коллекции Менил. И я подумал, наивно, что после этого я пойду в следующую галерею - там, кажется, современное искусство - большую коллекцию. Я, вероятно, провел три часа в музее и был настолько ошеломлен информацией, что не мог смотреть ни на какие предметы, связанные с искусством. Это просто потрясающе! Найдите в 1500 году икону «Святой Николай» Карелии в музее Менилы! Самое сильное впечатление от предметов старины - как они могли создать такую ​​миниатюру, такую ​​ажурную, нежную, талантливую и хорошо написанную , резные фигуры, гравюры, картины, скульптуры, фигуры, черты лица? Как они могли создать такое невероятно красивое и пропорциональное искусство в дьяволе, который знает, что за века до нашей эры? Да, я бы не отказался от прекрасных булавок и сундуков. И мой папа очень хотел бы подарить этот невероятно чистый и трогательный медальон святому Георгию. Но невозможно поверить, что эти портреты мумий написаны на ткани в 150 году до нашей эры! Такая точная передача черт лица, такие красивые человеческие лица, что я хочу постоянно наблюдать за ними ...